читать дальшеВсе думают, что я мертва. Но это не так. Вернее, не совсем так. Тогда в Годриковой лощине 16 лет назад я умерла. Почти. Как оказалось, моей любви хватило и на меня. Я всегда была эгоисткой, и этот эгоизм спас меня. Не будь его, возможно, лоб моего любимого Гарри не уродовал бы шрам, а я спокойно бы отправилась вслед за Джеймсом, отдавшем жизнь за нас…
*
Вот уже 16 лет я каждый вечер вижу Её. Я каждый вечер прихожу к Ней с новой порцией зелья, поддерживающего в Ней жизнь. От той Лили Эванс, которую я знал: умной, доброй, жалевшей меня, - мало что осталось. Вот уже 16 лет Она прикована к постели, и только мои зелья еще поддерживают в Ней хоть каплю жизни. Эти годы Её глаза сотни, тысячи, миллионы раз молили меня прекратить эти мучения, дать Ей уйти… Но я эгоист. Я не могу позволить МОЕЙ Лили уйти туда, вслед за ненавистным Поттером. Поэтому же я не рассказываю о Ней никому. Даже всезнающий добрый дедушка Альбус ничего не подозревает.
*
Я – тень. Я – призрак. Но каждый вечер Он не дает мне уйти в тот мир, где меня заждались. Каждый вечер Он выцарапывает у Костлявой еще один день для меня. В школе я всегда жалела Его, когда Джеймс с друзьями издевались над Ним, но я и представить не могла, что это даст мне шанс обрести второе рождение… Хотя это больше похоже на растянувшуюся в вечности медленную смерть…
*
Единственное, что живо в Ней полностью – глаза. Так обожаемые мною глаза. Изумруды на бледном пергаменте кожи. Так ненавидимые мною глаза на смуглой коже Поттеровского отродья. Он никогда не узнает, что его мать жива. Никогда не увидит Её. Она моя и только моя! Я не смогу снова отдать Её Поттеру. Никогда… Младший Поттер ответит за все прегрешения своего отца. Но… Младший Поттер и получит и благодарность, которую я уже никогда не смогу высказать его самонадеянному, безрассудному гриффиндорскому папаше. Благодарность за то, что Она жива.
*
16 лет подряд я могу только смотреть и думать. Думать и смотреть. Когда я закрываю глаза, мне кажется, что все кончено, и я наконец-то смогу уйти, но вновь раздается тихий, почти неслышимый, шорох Его мантии и легкий скрип двери. И на пороге появляется Он. Слышать тоже дар, которого я не лишилась. Первое время Он молчал. Потом заговорил. Жарко, сбиваясь, постоянно перебивая самого себя. Говорил, что не сможет жить с осознанием того, что хотя бы не попытался спасти меня, что хотя бы не попробовал. Потом Он одновременно бранил и восхвалял Джеймса. Каждый год 31 октября Он ходит к Джеймсу на могилу, я знаю. А еще, я знаю, что каждое 31 августа к моему Гарри прилетает взлохмаченный филин и приносит сверток с подарком и запиской, в которой всего две буквы «Э. - С.». А затем Он клянет на чем свет стоит «непроходимого тупицу Поттера, который весь в отца, и так не смог понять, от кого эти подарки»…
*
Сегодня 31 августа и я снова отправляю подарок ненавистному выродку, потому что это так нравится Ей. Я знаю, что только в этот день, да еще 31 октября, когда я возвращаюсь с кладбища, где на могильной плите значится «Джеймс и Лили Поттер», она оживает… Но сегодня не обычный день. Я наконец-то нашел то, что искал все эти 16 лет. Я нашел зелье, которое поставит Её на ноги. Я мчусь домой, к НАМ домой, как пятнадцатилетний подросток, сжимая в руке склянку надежды… - Я дома! Лили! Сегодня, ты встанешь с постели! И мы даже пойдем навестить этого старого маразматика Дамблдора и твоего неуча сына! Лили! Лили, ты слышишь?! Лили…
*
Он пришел, кричит, что нашел зелье, которое меня спасет, что мы пойдем к профессору Дамблдору и к моему сыну. Не верю. Ни в единое Его слово не верю. Но… Как хочется поверить. Сегодня моему Гарри исполнилось 17. Это был бы прекраснейший подарок, но… Я вижу Её. Та, что всегда приходит, укоризненно качая головой, протягивает мне руку и резким рывком поднимает над собственным телом. Прощай, Северус. Ты так и не узнаешь, что все эти годы, начиная со школы я любила только Тебя. Не узнаешь и то, что 17 лет назад произошло в новогоднюю ночь. Никогда не вспомнишь и то, что Ты после этого получил «Обливейт», чтобы никогда не знать. И что Джеймс так никогда и не узнал, что растил чужого ребенка. А Гарри никогда не узнает, что его отец жив. Прости, Северус…
*
- Лили!!! Неееет… Этот крик можно было спутать с ревом раненого зверя. Я… Я… Забыл! Вчера, слишком увлекшись доделыванием зелья, я забыл дать Тебе лекарство…
*
Дзиннннь… С хрустальным звоном вдребезги разбилась Надежда.